III
Первым пунктом в плане по завоеванию сердца Дориана значилось похудение. Стефа твёрдо решила, что приведёт в порядок своё новое тело. Для этого она приказала служанкам разбудить её с рассветом и, отказавшись от завтрака, решительно отправилась на улицу.
«Что может быть эффективнее в сжигании жира, чем утренняя пробежка?» – думала Стефа, пока дворецкий не открыл перед ней дверь.
На улице было не то, чтобы совсем темно, но солнцу явно не удавалось пробиться сквозь плотные ряды туч. Мелко моросил дождик, и иней выбелил пожухлую траву на лужайке.
– Леди Стефания по-прежнему расположена к прогулке? – невозмутимо поинтересовался дворецкий.
– Да. Определённо!
Стефа шумно втянула ноздрями воздух, выдохнула, и вышла из тёплого уютного замка в собачий холод. Изо рта тут же вырвались клубы пара. «Ничего-ничего, – думала Стефа под аккомпанемент трескающегося под ногами тонкого льда и шуршащего гравия, – зато как я буду радоваться, когда похудею».
Бр-р! Встряхнувшись всем телом, Стефа побежала. Но уже через пару метров обидно шмякнулась прямо на дорожку – подол длинной юбки неудачно подвернулся под ногу.
Да уж… Кто бы раньше ей сказал, что она будет скучать по старенькому, но удобному спортивному костюму?
Встав и отряхнувшись, Стефа завязала подол двумя узлами, слева и справа, и продолжила пробежку. Так юбка стала короче, но теперь ограничивала длину шага. «Ничего-ничего, – думала Стефа, вытирая рукавом текущие сопли и игнорируя колющую боль в боку, – зато как я буду радоваться, когда похудею».
Предыдущая хозяйка тела явно не утруждала себя физическими нагрузками. Стефа бегала от силы пятнадцать минут, но у неё уже превратились в камень икры, появилась отдышка, постоянно стреляло между рёбер и по спине текли ручья пота. «Ещё один шаг, ещё один шаг», – как попугай, твердила себе Стефа, переставляя чугунные ноги. Мир вокруг сузился до дорожки прямо перед ней. В глазах заплясали яркие звёздочки и Стефа уже приготовилась сдаться, когда внезапно выхватила периферийным зрением фигуру Василида.
Он сидел на камне в медитативной позе, с руками, спокойно лежащими ладонями вверх на согнутых коленях. Из одежды на нём были только сапоги и кожаные штаны. От обнажённого торса, исчерченного рельефом мышц и магическими татуировками, шёл пар. Распущенные волосы парили вокруг его головы, как если бы Василид глубоко занырнул в воду.
«Красивый», – остановившись, подумала Стефа и тут же себя одёрнула: – «Надменный завравшийся хам! Вот, кто он!»
Сдаться теперь, на глазах у Василида, не позволяла гордость. Стефа притворилась, что разминает колени. Это дало ей немного времени, чтобы отдышаться. Но потом она снова побежала, проклиная себя – за «гениальную» идею с пробежкой, Василида – за то, что так некстати попался на глаза, и Ледяные Пустоши – до кучи. Нет, ну что стоило автору прописать погоду не настолько суровой? Бр-р!
Дорожка, поворачивая, замкнула круг, в центре которого вольготно расположился на камне Василид. Стефа смачно сплюнула в сторону и продолжила бег. Рассудок подсказывал ей, что правильнее было бы вернуться назад прежним путём, но почему-то поступать правильно не хотелось. Стефу слишком сильно задевало его равнодушие. Прежний Вася уже давно обратил бы на неё внимание и предложил свою помощь.
Спустя двадцать кругов, ноги сказали «ой, всё» – и просто-напросто подломились. Стефа завалилась вбок, на мёрзлую траву, и осталась там лежать, не в силах ни подняться, ни позвать на помощь. Пульс громыхал в висках, как африканские барабаны. К горлу подкатил ком отчаяния. Неужели даже сейчас?..
– Вы в порядке?
Стефа расплылась в довольной улыбке, но, проморгавшись, разочарованно вздохнула: над ней склонился дворецкий.
– Помогите подняться и подготовьте горячую ванную.
– Как прикажете. – Дворецкий, ухватив за подмышки, аккуратно поставил её на ноги, после чего уточнил: – Вам будет угодно постирать платье или сжечь?
Бросив короткий взгляд на равнодушную фигуру Василида, Стефа зло выплюнула:
– Сжечь.
Горячая ванная принесла облегчение телу и вернула Стефе равновесие, так что к позднему завтраку она спускалась в приподнятом состоянии духа.
В обеденной зале даже в полуденное время горели свечи – свет с трудом проникал внутрь из узких окон-бойниц. Массивный овальный стол, убранный нежной, светло-оранжевой скатертью, занимал практически всю комнату, отчего та визуально казалось маленькой и узкой. Хотя… Возможно, тесной её делала тёмно-зелёная бархатная ткань, натянутая на стены вместо обоев? Или всё дело было в картинах в массивных золочёных рамах? А может в том, что Стефе непривычно было находиться в подобной обстановке? Ну правда, словно не поесть пришла, а посетила подвальное помещение музея!
Дориан и Василид о чём-то беседовали, но сразу замолчали, стоило Стефе войти.
– Я слышал, сегодня утром вы решили составить компанию Василиду. Это весьма неожиданно с вашей стороны. Могу я, как ваш опекун, поинтересоваться причиной? – произнёс Дориан мягко и успокаивающе, как будто и не собирался её ругать.
Но, судя по предвкушающему взгляду Василида, рассказал Дориану об их утренней встрече именно он и сделал это явно не в выгодном для Стефы свете.
– Герцогу не о чем беспокоиться. Я всего лишь упражнялась.
Стефа заняла своё место, по левую руку от Дориана, и с аппетитом окинула взглядом стол. Как она и велела, дворецкий позаботился, чтобы ей подали стейк. Однако к нему подходили только варёные яйца, хлеб и сыр, тогда как оставшееся пространство оказалось заставлено выпечкой и сладостями. Ну что за подстава, а? Как ей худеть в окружении стольких соблазнов?!
– Могу ли я уточнить, в чём именно вы упражнялись? – спросил Дориан, размазывая кусочек сливочного масла по половинке круассана.
– В беге, – ответила Стефа, следя жадным взглядом за ножом.
Василид неприлично хрюкнул.
– На вашем месте, я бы умерил гордыню и не стал, при столь скромных способностях, называть утреннее действо бегом.
– Как же хорошо, что я на моём месте, а вы – на своём!
Стефа перевела взгляд на Василида: будто подгадав момент, этот гад отправил в род песочное пирожное с малиновым вареньем и высокой шапкой белого крема. Её любимое!
– Я прошу вас обоих прекратить упражняться в остроумии в моём присутствии, – непререкаемым тоном велел Дориан. – Однако отмечу, что в этот раз ответственности больше на Василиде, так как именно он выступил в роли зачинщика.
Василид характерным для Васи жестом в минуты молчаливого протеста почесал пальцами левую бровь. Увидев это, Стефа крепко сжала челюсти – ей захотелось запретить ему касаться бровей! Ну или просто оторвать руки.
– Леди Стефания, как долго вы намерены продолжать… хм… упражняться в беге? – возвращаясь к прерванному разговору, спросил Дориан.
– Столько, сколько будет нужно, – машинально ответила Стефа, с запозданием осознав, что это могло прозвучать грубо. – Эм… Дело в том, что я планирую похудеть.
– Боюсь спрашивать, но как поедание огромного куска говядины сочетается с вашими намерениями? – насмешливо спросил Василид.
Стефа отложила вилку с ножом в стороны, промокнула губы салфеткой и, глядя с ненавистью в его смеющиеся глаза, почти спокойно ответила:
– Скоро вы сами всё увидите.
После этого разговора между ними словно объявили негласное соревнование: Стефа каждое утро бегала вокруг камня в саду, после чего принимала горячую ванную и съедала по куску говядины, а Василид старательно игнорировал само её существование. Подобную напряжённость в отношениях невозможно было скрыть. Скоро сплетни распространились по всему замку. Прислуга шушукалась по углам и делала ставки. Большинство из них – не в пользу Стефы.
Однако результат не заставил себя ждать. Через месяц старые платья повисли на Стефе, словно на вешалке, а ещё через два – ей пришлось полностью обновить гардероб. Когда в Ледяных Пустошах в разгар зимы праздновали наступление Нового года, по всему герцогству разлетелись слухи, что леди Стефания выросла и превратилась в настоящую красавицу.