V
Стефа стояла на ступеньках главного здания и смотрела, как сотни всадников во дворе проверяют снаряжение и седлают коней, чтобы отправиться на зимнюю охоту. Среди них особенно выделялся Дориан – в традиционных цветах Ледяных Пустошей она видела его в первый и, скорее всего, в последний раз.
Практичную шерстяную тунику и штаны тёмно-зелёного цвета на нём частично скрывали высокие кожаные сапоги и длинные, до локтя, кожаные печатки, а частично – надетая поверх короткая оранжевая туника с широкими рукавами, доходящими до средней трети плеча, на которой золотыми нитками и драгоценными камнями был вышит герб Ледяных Пустошей.
Осознание приближения конца превращало любую мелочь в событие. Вот Дориан на скорую руку убрал волосы в хвост, и память тут же запечатлела эту деталь, чтобы впоследствии её увековечить. Вот он накинул на плечи меховую накидку – и внутренний голос отозвался с одобрением. Правильно, её обязательно нужно взять с собой. Вдруг он замерзнет?
Одновременно с этим где-то глубоко внутри разливалась тягучая тоска – Стефа проваливалась в неё, как в трясину, с каждой минутой всё глубже. По щекам потекли предательские слёзы.
Она ведь пыталась! Честно пыталась его отговорить! Но Дориан совершенно её не слушал. Для него Стефа была лишь маленьким ребёнком, а любые её слова – женской истерикой, на которую не стоит обращать внимание.
«Незачем панику поднимать», «Со мной не может ничего случиться», «Мы вместе посмеёмся над вашими страхами, когда я вернусь живой и здоровый» – каждая его фраза ранила Стефу в самоё сердце. Она даже рассказала Дориану, что является пришелицей из другого мира. Только бестолку! Он лишь посмеялся над её упрямством и восхитился богатой фантазией.
Раньше Стефа считала, что, если заранее знать о каком-то событии, можно с лёгкостью избежать его негативных последствий, но теперь от былой уверенности не осталось ни следа. Она всё знала! За несколько месяцев наперёд! Но что она сделала? На что потратила это время?
Правильно, на себя.
Стефа наслаждалась жизнью богатой аристократки, вымещала пустячные обиды и злость на Василиде и не делала ровным счётом ничего для того, чтобы спасти жизнь тому, из-за чьей смерти рыдала навзрыд в той, кажущейся такой далёкой реальности. А когда спохватилась, оказалось поздно – Дориан уже принял решение и не намеревался его менять.
Имея столько возможностей, Стефа умудрилась их все просрать. И, ладно бы, в первый раз! Так нет, память услужливо подкинула ей другое воспоминание.
У них с Васей были аквариумные рыбки, за которыми они по очереди приглядывали. Рыбки жили на лестнице в подъезде, на подоконнике чердачного этажа, в пузатой трёхлитровой банке. У них даже были имена: истеричка и тихоня. Но так получилось, что Васю родители сначала отправили в лагерь на две смены, потом увезли на море, а по возвращении – оставили гостить в деревне у бабушки.
В итоге, Стефа не видела Васю целое лето. Всё это время за рыбками следить должна была именно она. Надо сказать, поначалу ей это даже удавалось. Но потом стали появляться неотложные дела: сходить с девчонками посмотреть, как парни прыгают с моста на тарзанке, или пофоткаться на фоне дорогого автомобиля. В общем, когда Стефа вспомнила про банку, рыбки в ней плавали кверху брюхом.
Понимая, что Вася расстроится, когда это увидит, она выбросила рыбок и нашла подработку, чтобы купить новых. Однако, когда Стефа получила первые деньги, то купила себе отпадную футболку со стразами и сходила в кино, пообещав, что со следующей зарплаты уж точно купит рыбок. Только… она про них даже не вспомнила до самого Васиного возвращения.
Когда Вася не нашёл рыбок на привычном месте, он ничего спрашивать не стал, но общих питомцев у них больше никогда не было.
Тогда речь шла об аквариумных рыбках, а сейчас – о человеке, настоящем, живом. Если Стефа немедленно что-нибудь не придумает, он отправится на охоту и умрёт. Вот только что? Что!
Дориан подъехал к ней на коне, чтобы, как того велели традиции, попросить у своей леди памятную вещицу на удачу. Выглядел он при этом, как настоящий прекрасный принц, классический, из сказок: благородно и одновременно печально.
– Леди Стефания, соблаговолите ли вы одарить меня частицей вашей удачи? – спросил Дориан у неё с мягкой улыбкой на губах.
– Есть ли что-нибудь в этом мире, что заставит вас передумать и никуда не ехать? – спросила Стефа, хотя знала ответ.
– Мне искренне жаль, но нет. – Дориан бросил осторожный взгляд в сторону короля. – Есть вещь, которую необходимо проверить, и, к сожалению, сделать это могу только я и только во время зимней охоты.
– Понятно.
Стефа шумно сглотнула слюну и крепче сжала в пальцах рукоять ножа, который прятала в складках юбки. В конечном счёте, его смерть ничего для неё не меняет. Она продолжит жить в замке, покупать новые платья и драгоценности, пробовать изысканные блюда, когда-нибудь влюбится и выйдет замуж – и, может быть, даже будет счастлива.
Смерть Дориана, как и смерть аквариумных рыбок, ничего её не лишала. Не так ли?
– Неловко это говорить, но… – Дориан просительно заглянул ей в глаза. – Леди Стефания, не могли бы вы немного поторопиться?
Понимая, что голос может выдать её намерения, Стефа кивнула. Всю свою жизнь она думала только о себе и об удовлетворении своей страсти к богатству. В детстве Вася ей нравился, потому что у него были родители, которые покупали ему сладости и игрушки, а во взрослой жизни уже разонравился, потому что у студента медицинского университета не было в их городке другого будущего, кроме как за гроши выслушивать старческие жалобы в обшарпанной поликлинике.
Если оглянуться назад, каждый раз, делая выбор, Стефа отворачивалась от людей, которые искренне заботились о ней, как только они переставали быть нужными.
– Юная леди! Вы действительно намерены оставить меня без своего благословения?! – возмутился Дориан, когда её молчание неприлично затянулось. Сейчас многие взгляды были прикованы к ним. Каждое её действие, даже самое незначительное, подлежало строгой оценке.
– Наклонитесь, – попросила Стефа, поманив Дориана ладонью.
Когда же тот неохотно наклонился, она приобняла его шею рукой и шепнула на ухо:
– Чувствовали ли вы себя когда-нибудь омерзительной дрянью, от которой больше вреда, чем пользы?
Дориан резко отпрянул, и именно тогда Стефа нанесла удар. На груди стало стремительно расползаться неопрятное пятно крови. Кто-то рядом закричал от ужаса. Кто-то стал пронзительно звать на помощь. Стефа до последнего старалась не отрывать взгляд от ошеломлённых глаз, в которых впервые на её памяти показались слёзы.
– Зачем же вы… – прошептал Дориан, подхватив её ослабевшее тело, и аккуратно опустился на колени. На его лице вспыхнул румянец жгучей вины.
«Хоть раз я выбрала счастье кого-то другого, а не себя», – успела подумать Стефа, прежде чем смертельная слабость разлилась по всему её телу и утянула в горячий, нездоровый сон. Её расчёт был до нельзя прост. Герцог мог с лёгкостью отмахиваться от просьб живой приёмной дочери, но вряд ли сумел бы проигнорировать просьбу мёртвой.